Итак, отужинав в рыбном ресторане, и так и не найдя заветного газа, мы вернулись на морской возкал, ожидать паром. Тут меня разговорник подвёл – сказал, что паром будет va-pour, хотя в словаре я вижу feribot; так его там все и называли. С другой стороны, потом это обернулось к счастью; но не будем забегать вперёд.
На вокзале мы пали жертвой в общем-то благосклонно настроенного, но нерасторопного работника, который упорно твердил, что нам надо в какой-то bus ofis, чтобы провезти велики. Что это такое, и почему билеты для бисиклетов на паром продаются там, выяснить не представлялось возможным. Я, в принципе, читал, что в Стамбуле есть единые системы жетонов и магнитных билетов для разных видов транспорта, но только в теории. На практике же мы нашли какого-то администратора, который на ломаном английском уверил нас, что велики мы можем провозить и так. Вернулись обратно – работник опять дал от ворот поворот. К счастью, по пути нас перехватил охранник и похлопал по рации – валите обратно, мол, всё решено. Так оно и оказалось. Если мы что из этой процедуры и вынесли, так это то, что с иностранными языками в Турции плохо, зато люди отзывчивые.
Это, очевидно, раскладная крыша от дождя. Только вот эстетически подкачала, ну да морской воздух способствует эрозии
Далее нас ожидала процедура прохождения КПП с металлоискателем. Если кто случайно не в курсе, туркам множество неприятностей доставляют курды, что обосновались на востоке. Курды – это такой народ численностью около 40 миллионов. Но при этом у них нет своего государства. Территория, где живут половина курдов, и хотели бы его видеть, находится, как это для них не печально, под управлением Турции, Сирии, Ирана и Ирака. В результате этого всем плохо: турки землю отдать не могут, потому что так завещал Ататюрк и вообще, и курдам приходится заниматься терроризмом. Не всем, конечно, но и тех, кто есть, хватает для беспокойства турецких спецслужб. Особенно потому, что половина! курдов живёт за границей, и шлёт на родину бабло, часть которого оседает в казне Курдской Рабочей Партии, то есть партизан.
Потому-то нам и пришлось снимать с велосипеда сумки, ставить их на ленту, велики отдавать работнице аэропорта, а самим проходить отдельно. Мои велосумки сверху снимаются отлично, а вот снизу крепление на редкость дурацкое; я напишу потом про вещи отдельно. В результате спешки и суматохи (не забывайте, что проходили мы в порядке общей очереди), я порвал одну из багажных резинок, причём ту, что как раз удобной средней длины. К счастью, осталось достаточное количество, чтобы спальник и коврик надёжно держались на спине моего железного коня.
Котэ в ресторане клянчило рыбу. Жрало только мясную часть, правда
В результате всех перипетий мы всё-таки оказались на пароме, где наши велосипеды как-то рискованно поставили около самого борта. Дверь в салон за нами закрыли на замок – хоть это несколько нас и встревожило, зато шансы, что любопытные местные станут лапать драгоценные байки, уменьшились.
В салоне делать было нечего, только разглядывать, как в лавке с лимонадом и шоколадом бойко идёт торговля. На это моё внимание обратил Виктор, он же подметил, что у сидящего впереди молодого турка тоже айфон. В конце-концов мне стало скучно, я выпросил у сидящего недалеко Игоря Щукина немного денег, и купил нечто в красной банке. Турок, сидящий впреди, стал надо мной подшучивать на приличном английском: вдруг я отравлюсь или что похуже. Видел ли я, чтобы кто-нибудь пил из такой же банки? Я ему ответил, что девушка недалеко как раз пила, и что я экзотику как раз люблю. Турок заржал над глупым туристом, и сказал что я купил аналог спрайта. Так оно и оказалось. Вот ведь бусурмане, спрайт, а в красной банке!
Благодаря этому у нас с турком завязался разговор, из которого я узнал немало познавательного. Во-первых, он работал в России и кое-как знал русский. Когда я стал расспрашивать, оказалось, что он ещё более-менее знает и немецкий с французским, получше русского, во всяком случае.
Дальше пошло ещё чудесатее и удивительнее – он оказался разработчиком ПО, то есть программистом. При этом его “родной” язык – Java, и он любитель Линукса, но писать в данный момент ему приходится на С# под Виндоус.
Я когда слышу про Джаву и Линукс, особенно вместе, сразу настораживаюсь – и не зря. Программер мне начал втирать, что Майкрософт купила 51% RedHat и следующая версия Windows будет содержать ядро Линукс. К счастью, я этот идиотский слух встречал и раньше, а то наверное совсем бы с ума сошёл от таких известий. А так всего лишь ответил: “This sounds unlikely”.
Одноглазый бандит
Тут бы мне и закончить разговор с фанатом, но ведь надо было выяснить про насущное – а именно, про газ и бензин. Я без долгих предисловий заставил турка рассказать мне всё, что знает тупой как кирпич фразой: “You better tell me something more important”.
Тут он выдал очередное откровение – бензин и газ запрещено продавать в бутылках в розницу вообще, из-за угрозы курдского терроризма. Звучит неправдоподобно, но ведь и жидкости запрещено в самолётах провозить, тоже бред и теория заговора. Может быть, после его волшшебных раззказов про линукс мне стоило быть повнимательней и не таким доверчивым, но данные вполне коррелировались с тем, что даже бензин на заправке нам не продали.
К счастью, турок с бешеной скоростью (сразу видна практика – оно и понятно, сам-то он с предыдущим айфоном 2G) напечатал мне на айфоне на турецком фразы: “Мы бедные туристы, жрать нечего, налейте бензина” для заправщиков и “отлейте бензинчику, а то злые заправщики не продают” для таксистов. С некоторой надеждой, что это поможет, я закончил разговор. Вернее закончил он, то ли не желая больше общаться с мелкомягким (то есть любителем Microsoft), то ли не хотел нюхать моё луковое после рыбного ресторана дыхание.
С риском задержания снял для вас проходной пункт. Обратите внимание на оформление стены слева
Так что всё, что мне оставалось – вкуривать в Википедии статьи про Турцию, благо рядом сидел Виктор и пробуждал мой интерес наводящими вопросами. Например таким: богато ли живут люди в Турции? Я почему-то думал, что совсем нет.
Оказалось: посередине. Вот немного цифирок. Они конечно вводят в заблуждение, но что-то понять можно.
ВВП на домохозяйство - $13,447, а у Латвии – $15000-$17000, смотря как считать.
Минимальная зарплата в 2007 - €298, тогда как в Латвии - €172.
Взятый с потолка лженаучный вывод: как страна мы всё-таки эффективнее. Нас мало, и это обычно плохо – когда людей много, экономика работает лучше из-за того, что они сами же и потребляют. С другой стороны, бедные в Турции всё-таки богаче, особенно учитывая низкие цены на продукты. Говорят, с медициной и кое-чем другим у них проблемы, ну да недавние события убедили меня, что у нас дело обстоит немногим лучше.
За размышлениями время прошло быстро, и после десяти часов ночи мы успешно прибыли в Бандырму. Понятно, что было уже совсем темно, а нам ещё предстояло искать ночлег. Но об этом – в следующей части.